18 мая 2014 года в официальной программе Каннского кинофестиваля состоялся показ казахстанского фильма «Хозяева» Адильхана Ержанова. Уже во второй раз режиссеры поколения «Детей независимости» участвуют в самых престижных мировых кинофорумах. В прошлом году картина «Уроки гармонии» победила на «Берлинале», в этом году казахстанский фильм отобран для спец. показа в программу «Особый взгляд». Это говорит, прежде всего, о высоком интеллектуальном уровне наших молодых режиссеров и том, что они обладают своим киноязыком.
Умные картины, а именно к таким фильмам относятся «Хозяева» прочитываются на нескольких уровнях. Когда я в первый раз посмотрела фильм, то я считала только первый уровень - социальной критики общества, и подумала о том, что именно это поколение, выросшее в постсоветскую эпоху, ничего не боится. Во второй раз, пересматривая фильм, когда я уже знала сюжет, и могла спокойно рассматривать киноизображение, я поразилась глубине культурных пластов. Именно за это, я думаю, картина была отобрана в Канны, потому что просто социальной критикой никого не поразишь. И все же, пройдем шаг за шагом по уровням смысла фильма.
Уровень первый. Хозяевам тут не место
Два брата и их младшая сестренка, недавно потерявшие мать, и выгнанные из арендованной в городе квартиры, возвращаются в свой поселок, где есть их заброшенный родительский дом. Но глава местной мафии Жуба выгоняет приехавшую семью оттуда, ссылаясь на то, что он там жил последние десять лет. Жуба избивает старшего брата – владельца дома. Братья идут жаловаться в полицию, но оказывается что местный участковый – младший брат Жубы, поэтому он особо не рвется установиться справедливость. После чего старший брат отправляется в город, чтобы подать заявление в суд. Ждать ответа им придется два месяца, но Жуба-то приходит каждую ночь и непонятно, дождутся ли они справедливого решения суда. Ночь – время страха и ожиданий расправы. Опять избиение, опять несправедливость участкового – он сажает в тюрьму старшего брата по встречному заявлению Жубы.
Парадокс фильма в том, что снят он ни как «чернуха», а наоборот, легко и изящно, с музыкой и танцами. Действие фильма пронизано карнавальной стихией, почти как фильмы Федерико Феллини или Эмира Кустурицы. И маленькая сестренка - Алиюшка смеется в те минуты, когда должно быть страшно. И Жуба без конца исполняет какой-то свой сумасшедший и одновременно мистический танец. Кстати говоря, все разборки с новопоселенцами происходят при жене и детях Жубы, которые тут же пьют чай и едят баурсаки. Чтобы не пересказывать дальше весь фильм, скажу одно – дом братьям отстоять не удается. Более того, никто из них не выживет, включая сестренку. Кажется, что вывод один: справедливости нет и хозяевам тут не место. Это версия социальной драмы. Однако при повторном просмотре, я пришла к мысли, что картина гораздо глубже и интереснее.
Уровень второй. А кто же здесь хозяин?
Вся картина снята в кодах европейской культуры (может быть, поэтому она стала интересной отборщикам Каннского кинофестиваля). Это не только отсылки к Феллини или Кустурице. Это активное использование визуальных образов Ван-Гога, Энсора, Мунка и Магрита. В фильме звучит западная музыка, под которую все персонажи исполняют свои странные танцы. Это и осознанная цитата из «Веридианы» Луиса Бунюэля, когда Участковый, Жуба и вся их компания сидят как в картине Леонардо да Винчи «Тайная вечеря», почти буквально повторяя эпизод пира нищих в фильме Бунюэля. Это сцена, на мой взгляд, ключевая к пониманию фильма. Как мы помним, слева от Христа сидит Иуда. Кто же в фильме Иуда? Прокурор, приехавший из города. И именно к нему свою пламенную речь обращает Жуба: «Вы накупили машин. Вы обучаете своих детей за границей. Вы – хозяева домов. А мы по-прежнему живет в советском обществе. Но в наше время не было такой коррупции, мы все зарабатывали своим трудом» и т.д. То есть, на самом деле, конфликт в фильме «Хозяева» не между приехавшей в аул «Семьей» с «Правоохранительной системой», а конфликт между «старыми» (Жуба и жители аула) и «новыми» (это все городские жители) хозяевами жизни в Казахстане. В фильме происходит определенный перевертыш: кажется, что Жуба – негодяй и злодей, а возможно, он и есть положительный герой, истинный хозяин этой земли. Только он говорит по-казахски, он хоронит по правилам, он просит прощения у Ербола, и он же не боится умереть. А два брата и сестренка, приехавшие из города – это новые казахи, не в смысле богатые, а в смысле новое поколение молодежи - приверженцами западной культуры. Они говорят по-русски, цитируют западные фильмы, и мыслят западными «картинками». Они хотят вернуться на свою землю и стать хозяевами, но уже не могут, поэтому и бунт Ербола, когда он хватается за пистолет и пытается всех застрелить – «жестокий и бессмысленный» и нелепый в своей сути. Прийти к такой трактовке фильма меня заставил последний кадр фильма: когда маленький мальчик берет горшок с подсолнухами, принадлежавший семье переселенцев и сажает их в землю. То есть это прямое авторское высказывание – надо пересадить подсолнухи Ван-Гога в казахскую почву. Все это происходит на фоне роскошного степного казахского пейзажа, и подсолнухи занимают мизерную часть это пейзажа – такое место отдают авторы фильма западной культуре. В этом контексте фильм звучит как обличенье современного поколения казахстанской молодежи, почти полностью обращенной к западной культуре, и призывает вернуться к своим корням.
Возможно, кому-то покажется, что все это чрезвычайно сложно и фильмы должны быть попроще, или я слишком замудрила с его трактовкой. Мы итак живем в чересчур упрощенном мире поп-корна и кока-колы. На самом деле, нужно гордиться тем, что новое поколение казахстанских режиссеров, несмотря на свою молодость (Адильхану Ержанову 31 год), ставят основополагающие для нашего общества вопросы и блистательно их решают в художественном плане. А на каком бы уровне не считывалась бы картина – все это о нашей с вами жизни.