Друзья, вашему вниманию новая часть повести.
Ниже ссылки на предыдущие части
___________
Глава первая
2. Ничего личного, просто бизнес
4. Тетя
5. Звонок домой. Часть пятая, глава первая
6. Сон. Часть шестая, глава первая
8. Подруга
Любовник
За приятной прохладой начала осени наступили холода. Одним промозглым вечером прошел первый снег и на утро растаял, превратившись в грязную серую жижу. По ночам жижа застывала и жесткой бугристой коростой покрывала землю и тротуары, а к полудню снова таяла в жижу, перемешиваясь с грязью и мусором улиц.
За осень знакомство Марии с продавщицей с вещевого рынка переросло в дружбу. Девушки часто встречались, заходили друг к другу на работу или гостили вечерами в комнатах. Как правило, подруга рассказывала Марии свежие базарные сплетни, а Мария слушала и смеялась. Сплетни были в большинстве о людях, которые работали рядом с ними. Казалось, подруге было известно все: кто и откуда приехал, на кого работает и сколько зарабатывает. Но самый больший интерес и трепет у девушек вызывали личные истории. Скабрезные полуправдивые слухи о том кто, где и с кем живет, за кем ухаживает и с кем изменяет. Мария с интересом слушала непрерывный поток сведений с обилием имен, чисел и смачных подробностей, и это неимоверным образом развлекало ее, скрашивая рутину однообразных будней.
Познакомилась Мария и с дочерью подруги – худой трехлетней девочкой с тонкими волосами, заплетенными в жидкие косички, с маленьким, печальным и на удивление взрослым лицом. Чаще всего она тихо играла с куклами в дальнем углу комнаты, где жила подруга, словно неприхотливый маленький домашний зверек, и никогда не беспокоила мать детскими шалостями или просьбами. Сердце Марии жалостно сжималось при виде девочки. Девушка ощущала болезненное одиночество ребенка и недостаток материнского тепла, и всячески старалась развеселить ее. Мария приносила девочке вкусности из столовой и при любой возможности пыталась разговорить. Но та лишь односложно отвечала на вопросы, с молчаливой благодарностью принимала гостинцы и вновь уходила в свой угол. За небольшую плату, когда мать уходила на работу, за девочкой присматривала старая женщина, жившая по соседству. И так как работа отнимала у матери шесть дней в неделю с раннего утра до позднего вечера, то девочка зачастую была предоставлена сама себе и не была привязана к матери. Мать, впрочем, никак не тяготилась такой ситуацией, и воспринимала ее как должную.
В один промозглых вечеров девушки собрались к комнате Марии обсудить последние сплетни. Ближе к полуночи, когда они исчерпали темы для разговоров и собирались расходиться, подруга неожиданно призналась Марии в том, что у нее есть мужчина, и прежде чем рассказать детали, долго выпытывала клятву ни при каких обстоятельствах не выдавать ее тайну.
- Поклянись хлебом, что никому не скажешь, - зловещим шепотом верещала подруга.
- Ты такая смешная, - отмахнулась Мария, смеясь над просьбой.
- Клянись или не скажу. Клянись матерью! Хлебом клянись! – настаивала девушка.
- Хорошо, хорошо, не буду я никому говорить. Что ты? Зачем мне это? Какой толк?
- Скажи: «Клянусь хлебом и матерью»! – не унималась та, театрально пронзительно смотря в глаза Марии.
- Хорошо. Клянусь хлебом и матерью, что никому не скажу, с кем ты спишь, - ответила девушка и залилась звонким смехом.
- Дура, ты! - не выдержала подруга и тоже захохотала, хлопая себя по плотным ляжкам.
Лицо девушки выражало возбуждение и нетерпение поделиться с Марией своим секретом. Голос подруги то зловеще шептал, то срывался на визг. Скрывать подобные подробности своей жизни от Марии было для нее мучительным испытанием и сейчас, когда она, наконец, решилась освободиться от своего бремени, информация словно срывала последние заслонки, готовая в любой момент вырваться наружу в долгожданном прорыве.
- Ладно. Молчи. Слушай, - начала она, - он тоже с базара. И он женат, - она сделала долгую трагическую паузу, ожидая, пока сведения произведут должное впечатление на Марию, - тебе смех, а если кто узнает про нас, то мне не жить…, - добавила она.
- Почему тебе не жить, не пойму? Кто он такой? Я его знаю? Рассказывай! Никому не скажу, не переживай, - успокоила Мария подругу. Сладкие объятия любопытства уже охватили девушку.
- Ты его знаешь, - таинственно ответила подруга.
- Кто же он? Ну!
– Он…наш…базарком, - медленно и торжественно произнесла подруга.
- Что?!! Базарком?!! Тот, который деньги собирает?!! Да?!! Черный такой?!!
- Он. И если его семья узнает, то они сотрут мое бедное деревенское тельце в мелкую пыль и скормят своим дворовым собакам. Его тесть на рынке хозяин. Всего тут хозяин. Очень высоко сидит. Поэтому мужик мой тут индюком и ходит.
Марии понадобилось некоторое время, чтобы воскресить в памяти образ этого человека. Она хорошо его вспомнила. Как хорошо помнила и то, какое неприятное впечатление он произвел на девушку, впервые появившись в ее заведении за деньгами с аренды помещения столовой. Это был грузный мужчина неопределенного возврата с огромным выпирающим вперед животом. Круглое и загорелое до густой черноты лицо плавилось в складках жира. Крошечные поросячьи глазки подозрительно осматривали собеседника в попытках определить как нужно вести себя: высокомерно и надменно при разговоре с тем, кого тот считал беднее себя, или услужливо при встрече с человеком большего богатства.
В тот день он пришел в столовую и развалился на застонавшем под его весом стуле, хлопнул об стол затертую папку с бумагами и широко расставил короткие толстые ноги в запыленных остроносых туфлях. Закончив с деньгами, он бесцеремонно расспросил девушку кто она такая и откуда приехала, а после потребовал накормить себя бесплатно, что она и сделала, как предупреждала тетя. Она также помнила с каким тягостным неудобством было находиться с ним в одном помещении и какое отвращение вызывали его липкие взгляды, которые он бросал на нее поверх тарелки. Когда мужчина ушел, кряхтя вытирая платком забрызганные жиром щеки и машинально проведя возле лица руками в традиционном религиозном жесте, она почувствовала облегчение.
- Ну… что скажешь? Что молчишь? – подозрительно спросила подруга, в упор смотря на нее сузившимися щелями своих глаз.
- Сестра, это твое дело. Что мне сказать…, - в растерянности пробормотала девушка.
- Кончай мне принцессу строить! – внезапно раздраженно вскрикнула подруга, - ты что, думаешь, я не понимаю?!! Я все понимаю! Он грязная скотина! Вот кто он! Просто тупое жирное животное! – ее лицо исказила брезгливая гримаса, - ты думаешь, что я просто так с ним, за хиханьки хожу? Ааа?!! Ты думаешь, что мне весело живется?!! Ты же знаешь, какие копейки я зарабатываю на рынке! У меня дочь и я одна. И что ты прикажешь мне делать? Сдохнуть, как собака в канаве?!! А он деньги мне денег. Конечно не много, подачки мелкие да подарки грошовые. Но для меня и это польза. И знаешь… он с меня аренду не берет за место, а те деньги, которая хозяйка оставляет, я себе забираю! Вот так и кручусь, сестренка – подруга с каменным лицом смотрела на девушку и где-то далеко в прорезях ее глаз блестели сдерживаемые слезы.
- Подруга, что ты! Я тебя ни в чем не виню! – ответила Мария, растроганная внезапным проявлением чувств от своей обычно смешливой и самоуверенной подруги, - я все понимаю, ты правильно делаешь...
- Я все вижу по тебе. Ты думаешь, как я могу спать с таким уродом? А я могу!!! Еще как могу!!! Не все же такие как ты, красивые! Вот, на тебя все мужики пялятся, а ты ходишь типа гордая, не замечаешь! Есть еще такие как я – кривоногие и узкоглазые крестьянки. Но и нам тоже нужно жить. И нам тоже иногда нужен мужик, чтобы сказал ласковое слово. Ну и почесать нужно иногда в одном месте, сама не достану…- грубо пошутила девушка и, наконец, улыбнулась. Ее кулаки разжались, а лицо снова приняло привычное смешливое и нахальное выражение.
Мария обняла подругу. Ее первая реакция на неожиданное признание были осуждение и недоумение. Но теперь она пристыдила себя за черствость и высокомерие и ощущала глубокое и понимающее сочувствие подруге.
На кровати возле окна бесшумно спала девочка, а они еще долго разговаривали, сидя на продавленном диване в тесной плохо убранной комнате на окраине большого города возле заснувшего беспокойным сном базара.