Когда-то он был ребенком. Это было хорошее время, кажется, даже счастливое. Честно говоря, он не мог дать точное определение, не мог сказать, что же это такое – счастье. Не мог, потому что вспоминал о детстве с трудом, да и крайне редко. Вспоминал обычно, когда напивался. Например, как сейчас. И он говорит мне с глазами, которые готовы вот-вот заплакать, что когда-то, вполне вероятно, или даже – скорее всего, он был маленьким мальчиком. Мальчиком, который однажды сморщил лицо, впервые ощутив запах спиртного. Мальчиком, который не понимал взрослых, когда те напивались. Ему казалось это отвратительным. Они напивались и становились какими-то плохими, неприятными.
Шел дождь, и мне пришлось смириться с тем, что я буду сидеть с ним еще очень долго. Возможно, до самого рассвета. С утра мне еще переться на вокзал. Билет куплен – Алматы ждет, вернее не Алматы, а девушка, которая заждалась меня там.
А он без умолку рассказывает о своем детстве. Заказывает еще две кружки пива. Я сначала отнекивался, говорил, что рано вставать и вообще… Но он убедил меня, сказав, что мы видимся в последний раз. Потом внезапно признался мне, что любил только один раз, и это было еще в школе.
- Жаль, - говорит он, - что она так и не узнала о моей любви. Надо было быть смелей. Она наверно забыла о моем существовании, а я до сих пор помню её… хотя прошло уже сколько?.. Пятнадцать лет…
Было два часа ночи. Слышно, как ливень стучит на крыльце. Дверь была открыта. Бар работал до последнего клиента. Кроме нас еще компания из четырех человек. Пухленькая крашеная блондинка, тощая брюнетка, маленький, но широкоплечий мужичок с черными кудрями и высокий худощавый рыжик. Набор что надо, думал я, колоритно и до безобразия комично. Та толстая громко и беспрерывно смеялась, а брюнетка только высокомерно улыбалась. Больше всех говорил кудряш, который метр с кепкой, а рыжий постоянно подбрасывал ему слова, когда тот не мог выразительно рассказать какую-то бесконечно веселую историю.
- А летом меня всегда отправляли на каникулы в деревню, - продолжал он, - это просто классика. Лучшее время!.. Бабушка с дедушкой меня любили. А потом они померли, а я стал взрослым. Вот тогда-то… вот тогда-то, понимаешь?..
- Что тогда?
- Тогда-то мое детство и кончилось… Летом я уже не отдыхал в деревне, а работал в городе.
Говорил он с трудом. Его большая квадратная голова будто хотела упасть с плеч. Но он держался, пытаясь вспомнить еще какой-нибудь счастливый денёк.
Я оглядывался то на эту компашку, то на бармена. Когда парни доведут до нужной кондиции тех девушек, они пригласят их к себе. Мы останемся одни, и бармен с максимальной вежливостью попросит нас уйти, а может, не попросит. Может все зависит от дождя? Мне кажется, тут все хотят свалить, кроме моего друга, который заказал еще по пиву.
Он продолжал говорить о детстве.
- В детстве я был хорошим человеком…
- А щас что, плохой что ли?
- Да… я убил человека.
- Ты че погнал? Какого человека?
- Убил в себе хорошего человека…
- Ууу… Друг, походу мы с тобой набухались. Всё! Домой, поехали домой.
Из этого задрипанного бара мы вышли в полчетвертого. Дело шло к рассвету. Мне еще надо было отправить его домой. Мы стояли у входа, и ждали такси. Стало прохладно и сыро. Шел дождь… всю ночь этот проклятый дождь не давал мне свалить отсюда. А раньше я любил дожди. Когда мне было восемнадцать, и девятнадцать, хотя даже и в двадцать я еще любил дожди. Искренне любил. Я говорил, город принял холодный душ! Или: наверху приказали помыться! Раньше мне никогда не мешал этот дождь, не создавал проблем. Странно. Я стаю, поддерживая пьяного друга, чтоб тот не упал, жду такси, и не могу вспомнить, с какого момента дождь перестал меня радовать. С какого момента я стал занудой? С какого момента я начал бояться, что промокну? С какого момента мне наскучил мой лучший друг? Успел ли я расстроиться по этому поводу? Успел ли подумать об этом? Успел ли услышать все, что он хотел мне высказать?
Я только знаю, что успел на поезд. 6:30 утра. Дождь прекратил свое излияние. Остается сделать только одно. Последовать примеру моего друга – уснуть. Только не в такси, как он, а в купе. Там, к югу от севера, меня ждет совсем другая жизнь, и с этими мыслями я погружаюсь в сон.