Сегодняшний пост мне хотелось бы посвятить воистину выдающемуся человеку, исторической, казахстанской личности – Бауыржану Момышулы, (Момыш-улы, либо каз. Бауыржан Момышұлы).
Родился Момышулы 24 декабря 1910 году в Джамбулской области. Будучи еще со всем молодым человеком работал учителем, секретарем райисполкома, финансистом, начальником милиции. В 1936 году он призывается на действительную военную службу и навсегда связывает свое будущее с Советской Армией. В годы Великой Отечественной войны он был единственным казахом-командиром дивизии. Он прошел через всю долгую войну, сначала в звании старшего лейтенанта, а конец войны - полковником. Командовал взводом, батальоном, полком и дивизией.
Но мне бы хотелось сделать акцент не о его воинских званиях или его роли в истории, а раскрыть его в образе писателя. Вспомнился его роман «Наша семья», жанр которого относят к военной литературе, мемуарам.
Впервые мне попалась эта книга, когда мне было лет 12. Наткнулась я на нее случайно и она сразу же привлекла мое внимание. Обложка была заметно потрепана, а на ней была изображена пожилая женщина в казахском головном уборе. Приблизительно в таком головном уборе, что указано на фото ниже.
(С рождением первого ребенка женщина надевала головной убор замужней женщины, который уже не снимала до старости).
Хочу отметить, что Бауыржан Момышулы очень хорошо показал в данном романе казахскую этнографию в условиях кочевой степи! Автор настолько интересно и красочно описывает, всевозможные традиции и обряды, что буквально окунаешься в его собственные воспоминания и как будто видишь весь кочевой быт воочию!
Знаете о чем мне подумалось, перечитывая сей роман, вот уже в четвертый раз? О том, что мы всегда почему-то в своих воспоминаниях ищем какую-то систему, хотим придать им какой-то смысл. Момышулы показывает нам, что это вполне возможно для более зрелого периода, не нужно искать стройность и последовательность в наших первоначальных ощущениях, что бессюжетная биография каждого из нас тем и интересна, что она доносит до нас с точностью все восприятия и впечатления ребенка. Вот поэтому ему и хотелось рассказать о своих детских впечатлениях в той первородной чистоте, которую мы все вспоминаем.
Детство... Детство! Далекое и смутное, наивное и чистое, заря жизни моей...
В своих воспоминаниях он выделяет образ каждого домочадца, члена семь. Бабушки, отца, сестер… И обо всех он вспоминает с такой теплотой, ностальгией и уважением, что не возможно не проникнуться к каждому из них.
Выделю несколько интересных моментов из личных воспоминаний.
«Все дети на вопрос, сколько им лет не без гордости отвечают: исполнилось столько-то. В наше время по календарю ежегодно отмечают дату рождения, а тогда, в дни моего детства, у нас отмечался не год рождения, а своеобразная «веха». Первая «веха» младенца — считалась по истечении сорока дней, следующая — «пошел седьмой год», что означало: ребенок окончательно встал на ноги. Недаром у нас говорят: «До семи лет землей будет бит», — то есть дитя до семи лет ползает, падает. Настоящая «веха» исполнялась, когда мальчику шел тринадцатый год — год зрелости, то есть когда его переставали водить за руку, или, как казахи говорят, он «овладел собственными поводьями». И, наконец, — двадцатипятилетний джигит»».
...из воспоминаний Бауыржана Момышулы, сказанные его отцом:
Отец обязан вырастить детей и дать им хорошее воспитание, женить сына, выдать замуж дочерей и поровну разделить между ними енши, то есть долю из своего состояния, когда они станут самостоятельными, захотят отделиться и жить своей юртой. Отец должен охранять честь семьи и рода. За дурные поступки детей отвечает отец, плохо воспитавший их. Поэтому проклятия за плохих детей и благодарность за хороших — удел родителей. «Проклятие твоему отцу и матери!», «Благодарность твоему отцу и матери твоей!» Так выражают казахи свой гнев в одном случае и благодарность в другом. Отсюда — уважение к предкам рода.
Сыновья обязаны «беречь родных от плохого имени», то есть не делать ничего такого, что давало бы повод другим плохо говорить о них. Дети должны до конца жизни родителей относиться к ним с уважением, ни в коем случае не допускать грубостей и непочтительного обращения, уважать их старость, с почетом похоронить, поминать их во всех молитвах и устраивать асы — поминки. Если по какой-либо причине не устраивался ас, то это считалось невыполнением сыновнего долга и заслуживало порицания. «Отец и мать остались непомянутыми» — это рассматривалось как дурной поступок, неуважение к памяти родителей и осуждалось из поколения в поколение.
Хочу выделить свой любимый момент, когда маленькому Бауыржану и его сестрам бабушка Кызтумас, которую под старость прозвали «Сары Кемпир» — «Белой бабушкой» рассказывала сказку о том, как создавалось летоисчисление.
И вот, что она рассказывала:
— Когда аллах сотворил мир, солнце, луну, день и ночь, он так устал, что позабыл дать название дням, неделям, месяцам и годам. Все живое на земле существовало, не зная ни счета, ни времени, и все до того запутались, что не знали, кто старший, кто младший: возраст определяли не по годам, а по росту, не знали, когда быть осени, зиме, весне и лету. Бараны и верблюды ходили нестриженые и забывали линять, а люди — их стричь. Аллах смотрел, смотрел на этот беспорядок и решил научить людей уму-разуму: счету времени, научить дорожить временем, а не жить беззаботно, как дети, а для этого разделить месяцы на недели и дать счет дням, а год — на двенадцать месяцев, чтобы все знали, когда что делать: когда молодняк кормить молоком, когда надо стричь баранов, когда гнать скот на летовку. И назвал аллах месяцы по временам года. Луне велел помогать вести счет, закрывая и открывая свое лицо, а звездам — предсказывать погоду.
Так и жили люди много лет. И снова началась путаница... Каждый год похож на следующий, весна — на весну, зима — на зиму. И жили люди, не имея прошлого и не заглядывая в будущее...
Тогда аллах собрал всех зверей и сказал им, что устанавливает он счет по двенадцати лет, а для того, чтобы все помнили и не забывали года, он хочет назвать их именами звериного мира. Пусть все выйдут в степь завтра на рассвете и смотрят на восток. Когда первый луч ляжет на горизонт, появится белое облачко пара и застелет светлым покрывалом землю, это будет новый год. Кто первым его увидит, именем того назовется первый год, и отсюда пойдет летоисчисление. Кто увидит вторым — второму году подарит свое имя. Итак, двенадцать животных, увидевших первыми год, удостоятся этой чести. Звери побежали в степь и, конечно, начали хвастаться [26] и спорить, каждому хотелось быть первым. Одни кичились зоркостью глаз, другие — быстротой ног, которые домчат их раньше всех к новогоднему облаку, третьи... Но верблюд, пожевывая жвачку, надменно посмотрел на всех, кто мельтешил у его ног, и улегся... »Напрасно спорите, мне и бегать не надо, и вставать не надо. Моя шея такая длинная, что мне стоит поднять голову вот так, и я буду выше всех и увижу первым новый год аллаха». Он с пренебрежением вытянул голову и стал подбирать на земле колючки.
Бедный маленький мышонок, сознавая свое ничтожество, волновался и метался больше всех, спрашивал у каждого: «Что же мне делать? Что же мне делать?!» Он даже осмелился спросить у верблюда, но тот только фыркнул и сплюнул в его сторону жвачку: «Убирайся подальше, мелочь, ты даже ниже травы! Здесь немало более достойных»... И он лениво прикрыл тяжелыми веками глаза.
Ночь, успокаивая всех, покрыла землю темной шалью. Потом засветились звезды, в степи стало так тихо, что даже ветер приумолк, и только изредка повизгивал шакал... Звери широко раскрытыми глазами смотрели на восток.
Вот еле заметно стало розоветь небо. Звери заволновались, начали вытягивать шеи; лиса, взмахнув пушистым хвостом, забегала из стороны в сторону...
— Я успею еще... — зевнул верблюд.
И тогда вдруг над его головой раздался тоненький писк:
— Я вижу... Я вижу, вот облако начало подыматься...
Это мышь, взобравшаяся на голову верблюда, первой увидела новый год.
— Где ты пищишь, мерзкое создание? — обернулся верблюд, забыв о словах аллаха...
— Я на твоей макушке, отсюда все видно лучше и дальше, и я первая!.. — радостно крикнула мышь, но верблюд тряхнул головой, и мышь с криком «я первая» скатилась на землю.
Вот почему первый год назван годом мыши, и в народе говорят: «Не уподобляйся верблюду, который, надеясь на свою длинную шею, остался ни с чем... Многие звери удостоились чести, а года верблюда нет и поныне...».
Бабушка рассмеялась и сказала:
— Никогда не мните себя высокими, чтоб мышь не оказалась умнее вас, дети мои...
В мемуарах кутается очень много сказаний, легенд, мифов, исконно казахские обряды традиции и верования, что все не перечислить! Это на столько интересно и захватывающе, что в мои 12 лет читалось на одном дыхании, почти как сказка!
На сегодняшний день, у меня к большому сожалению нет данного произведения. В связи с переездом и ремонтом книга куда-то пропала. Уже пять лет подряд пытаюсь найти ее в букинистических лавках Алматы, но все тщетно! Недели три назад удалось найти электронную версию романа, но вы сами понимаете, что это – не то. Мне бы хотелось иметь сей роман у себя в личной библиотеке. Твердо верю, что обязательно найду его! «Наша семья» это - одна из тех книг, которая достойна внимания, которую стоит перечитывать время от времени. А главное не стыдно передать следующему поколению!