– А в зоопарке динозавры есть?
– Нету. Они вымерли давным-давно.
– А почему они умерли?
– Съели друг друга до последнего.
– А последний?
– Последний сдох от голода, потому что некого больше было есть.
– Папа, а они были злые?
– Да как сказать… – задумался Служкин. – По большей части они были добрые. Некоторые даже слишком. Но добрых съели первыми.
Кажется, в советском фильме «доживем до понедельника» была такая фраза: «счастье – это когда тебя понимают». В романе А. Иванова «географ глобус пропил» главный герой Служкин ходит то туда, то сюда, то к одному забежит, то к другой прибежит, и всё только с одной целью – найти понимание. А понимание, как выясняется в любви. Любовь – это счастье. Главная проблема Служкина в том, что он любит людей. А делать это, как мне кажется, вредно и утомительно. Но Служкин не унывает. Его бросают то на один берег, то на другой – он не обижается. К середине истории даже начинаешь думать, что он и не против, ему это даже в кайф. Хотя, нет – это глубоко уставший человек. Помогает ему жить дальше только то, что идти ему некуда, кроме как пешком вперед. Автор ясно показывает нам героя, который создан не для себя, а для других окружающих его людей. Не зря ведь фамилия у него такая – Служкин. Вроде бы он всю дорогу ищет счастье для себя, а находит только для других. В общем, служит и прислуживает.
«А я чувствую, что я страшно устал. Устал от долгого учебного года, от города, и от похода тоже уже устал. Устал от Маши, от Градусова, от комарихинских алкашей, от себя. Устал от страха, от любви, от жизни. Устал от своих разочарований и от своих надежд, устал от своей непорядочности и от своей порядочности».
Первое, что я подметил в главном герое: этот Служкин прямо-таки великий мастер красного словца. Так легко и красноречиво отвечать на обыденные вопросы, так просто и самобытно играть словами… Ну, просто уму не постижимо, откуда автор все это понабрал. Именно речь Служкина, а соответственно и его характер делают этот роман ироничным, живым, вроде бы легким, но в то же время настолько глубоким и грустным, знаете, что приходит мысль: надо пойти и помочь этому человеку, а то его никто не понимает и не слышит.
«– Не могу я, как ты не понимаешь! Я человека ищу, всю жизнь ищу – человека в другом человеке, в себе, в человечестве, вообще человека!… Так что же мне, Будкин, делать? Я из-за них даже сам человеком стать не могу – вот сижу тут пьяный, а обещал Татке книжку почитать!… Ну что делать-то? Доброта их не пробивает, ум не пробивает, шутки не пробивают, даже наказание – и то не пробивает!… Ну чем их пробить, Будкин?…»
Пробить их он все же сумел. Отчасти своей простотой и приземленностью, отчасти своей прямолинейностью. Мало того, что он не врал им никогда, так еще и относился не равнодушно. Так и получилось, что из плохого учителя, получился хороший наставник.
«Я думал, что я устроил этот поход из своей любви к Маше. А оказалось, что я устроил его просто из любви. И может, именно любви я и хотел научить отцов (так он называет пацанов) – хотя я ничему не хотел учить. Любви к земле, потому что легко любить курорт, а дикое половодье, майские снегопады и речные буреломы любить трудно. Любви к людям, потому что легко любить литературу, а тех, кого ты встречаешь на обоих берегах реки, любить трудно. Любви к человеку, потому что легко любить херувима, а Географа, бивня, лавину, любить трудно. Я не знаю, что у меня получилось. Во всяком случае, я как мог старался, чтобы отцы стали сильнее и добрее не унижаясь и не унижая».
С третьей части повествование от третьего лица меняется на первое. Наверно, автор решил, что так мы, читатели, глубже проникнемся мотивами Служкина, и вообще – сумеем его понять, услышать. А может быть причина более прозаична. Где-то я читал интервью Алексея Иванова, и там он говорил, что несколько раз роман пришлось писать заново, потому что предыдущие рукописи при различных обстоятельствах терял. Сам роман написан просто и по-русски. Читается легко. Кстати, я как-то других персонажей не затронул, но думаю, нет необходимости (это ваши соседи, если вы конечно не живете на вилле в Испании).
А закончилось все жизненно. То есть – непонятно. Поиски счастья были тщетными или Служкин просто сдался? Нет, на самом деле он добился того чего хотел, отчасти. Он ведь хотел научить чему-то тех ребят? Так научил: они стали сильнее, добрее, перестали унижаться и унижать, научились уважать себя и друг друга.
По крайней мере, в это хотелось бы верить.
Немного об экранизации. Во-первых, это не полная экранизация, то есть фильм снят по мотивам романа. Во-вторых, надо не забывать, 90-е годы поменяли на наше время, и за это, в принципе, спасибо. В третьих, фильм получился хороший, ничего не скажешь. Но. Как обычно бывает, многое в картине Александра Велединского было пропущено. В этом нет его вены, иначе пришлось бы снимать многосерийный фильм. Поэтому, как говорится, сначала лучше прочитать книгу. В фильме как бы были собраны только все самые ключевые моменты. А как к этим ключам герои добрались, это уже другой вопрос. И только по этой причине, порой могут быть непонятны действия некоторых персонажей.
А в целом, атмосферу и прочую магию книги режиссеру на сто процентов удалось перенести с бумаги на экран. Хабенский крут.
П.С. Скоро ждите пост, посвященный режиссеру Кевину Смиту. Если что – извиняюсь, мой киноблог начал немного вянуть, но это всё из-за осени. Я не виноватый. Ну ничего, будемс писать, будемс.