Из-за неправильной рекламной компании. Во-первых, плакат фильма, развешанный по всему городу, скорее, отталкивал, чем привлекал внимание зрителей. Во-вторых, фильм не воспринимался как казахстанский, потому что, опять-таки, на плакате было размещено лицо российского актера Виталия Кищенко. В-третьих, судя по телевизионному ролику, он воспринимался как грязная, криминальная драма, а отнюдь не как экспериментальное, да к тому же интеллектуальное кино. В-четвертых, и это главное, на казахстанские фильмы у нас в стране ходят в основном казахо-язычные зрители. Фильм «Джокер» рассчитан на городское, русско-язычное население. На эту аудиторию надо было работать фокусно, акцентируя внимание на то, что фильм – технологический прорыв, попытка создать нашу «Матрицу» и «Наш город греха». И не бояться этих параллелей. Потому что до создания фильма «Джокер» мы отставали в технологическом отношении лет на 50, а теперь только на 10. И заслуга в этом молодой команды под руководством амбициозного, талантливого режиссера Талгада Жаныбекова.
На прошлой неделе в среду, по каналу «Мадениет» в программе «Азия-кино» было показано наше интервью с режиссером, которое в сокращенном виде я и предлагаю вашему вниманию.
Гульнара Абикеева: На мой взгляд, эта картина - прорыв в казахстанском кино, прежде всего, в плане технологий, потому что такого у нас пока никто не снимал. Почти весь фильм, на 90 процентов снят в зеленой комнате, а все окружение, как говорится, отрисовано компьютерной графикой. По изображения это похоже на «Город греха» Роберта Родригеса, такое ощущение, что все было, как в комиксе, сначала нарисовано.
Талгад Жаныбеков: Оно так и есть, потому что изначально фильм мы полностью прорисовали. Это не были обычные раскадровки. Мы разрисовали полностью фильм, сложили его на монтаже, потом озвучили - наложили голоса, подложили музыку и в принципе у нас был готовый фильм, то есть аниматика.
Г.А.: А кто рисовал? Вы еще художник?
Т.Ж.: Нет, нет. Я совершенно не умею рисовать. Рисовал художник, Канат. Я своими каракулями показывал, как должно строиться действие, как должно все двигаться, а он все нарисовал.
Г.А.: Вы знаете, я помню, как два года назад ходила по «Казахфильму», зашла в павильон и видела, как снималась сцена с мотоциклом. Когда мы говорим зеленая комната, то подразумеваем небольшую комнатка, у тут огромный зеленый павильон. Как актеры чувствовали себя, ведь это абсолютно для них новый опыт.
Т.Ж.: Не только актерам, это для всех было как бы такое невидимое поле войны. Актеры играли с пустотой. Говоришь, вот, представь, это город, здесь должно быть то-то, то есть все остальное дорисовывалось. Может быть, я чуть-чуть больше всех знал, но в пространстве было очень тяжело ориентироваться.
Г.А.: Но ведь это просто невозможно снимать, не зная, как это все будет совмещаться. У вас был какой-то супервайзер, который имел бы подобный опыт работы?
Т.Ж.: Нет. У нас практически все в картине дебютировали. Это я – режиссер-постановщик, художник-постановщик Мунир Ахметжанов, оператор-постановщик Казыбек Ахметжанов и Данияр Абдыкадыров - супервайзер по графике.
Г.А.: Вы знаете, меня поразило в этой картине именно то, что нашлась группа людей, молодых и амбициозных и сказала: «Мы сделаем это!». Для меня, например, это не столько «Город греха», сколько «Матрица», потому что здесь, как и там, присутствует буддийская философия. Какой потрясающей красоты, обаяния, харизмы главный герой. Как вы вообще нашли такого актера? Он же молодой Будда.
Т.Ж.: Ну да, можно так сказать. Мы официального кастинга не объявляли, то есть в голове были вырисованы все актеры, нужно было просто найти. И не могли найти на главную роль и вот буквально за месяц до съемок заходит к нам такой красавец - Денис Литуев. Он даже еще ничего не произнес, а я сказал: «Все, это он, мы его берем».
Г.А.: Вы знаете, у меня сложилось такое видение ситуации с нашим кино, что, мне кажется, что казахстанское кино снимается в основном для казахоязычного зрителя. Почему «Окініш» с Кайратом Нуртас имел такую популярность, перебил все сборы, идущих в то время американских картин? Потому что казахоязычный зритель пошел посмотреть на свою звезду, послушать песни, полюбоваться красивой жизнью и так далее. Мне кажется рускоязычный зритель в Казахстане идет в основном на американское кино. И здесь нужна была другая рекламная компания, другой плакат.
Т.Ж.: Я, наверное, целиком здесь с вами соглашусь. По поводу постера у меня тоже были претензии. Он не отражал суть картины, но наши дистрибьютеры решили, что картина должна вот именно с таким постером выходить.
Г.А.: Нет, Виталий Кищенко - замечательный актер. Чего стоит эпизод, когда он танцует со своими женщинами, и вообще, вся линия с духом волком - отличная находка. Как вам удалось его заполучить? Он ведь один из самых элитных актеров России.
Т.Ж.: Когда мы вошли с ним в переписку, он прочитал сценарий и зада один- единственный вопрос: «Это будет обычное кино?» Я сказал – нет. Он ответил – окей, я буду играть в этой картине. Для него это тоже был огромный опыт игры на «зеленке». Он практически сам выполнял все трюки, мы его подвешивали на аркан, исцарапали всего, и он уехал от нас весть такой побитый. Но, я думаю, что он получил удовольствие. Я лично от работы с Виталием получил огромное удовольствие. Это такой гигант. Он обладатель «Золотой маски» в этом году за театральную роль. У меня было такое ощущение, что я поработал с самым крутым актером России.
Г.А.: Вы поработали не только с самым крутым актером России, но и Казахстана, потому что после «Шала» Ерболат Тагузаков имеет колоссальную популярность. Почему же на постеры, в рекламу не дали его лицо? Он же сейчас на пике популярности.
Т.Ж.: Вот на этот вопрос я затрудняюсь ответить
Г.А.: Хорошо, ваш бэкграунд, ваша предыдущая профессия - композитор, поэтому музыку к фильму писали вы, правильно? Я слушала фильм с большим удовольствием. Когда писалась музыка?
Т.Ж.: Сразу. Это вся музыка оригинальная, она писалась именно к фильму и под фильм. Бюджет был очень ограниченный, чтобы там симфонический оркестр записывать... Поэтому я даже одалживал инструменты у ребят, за что им - большое спасибо, и записал все это практически у себя дома.
Г.А.: Давайте поговорим о бюджетах. Бюджет «Города греха» был, кажется, 60 миллионов долларов. Бюджет «Матрицы» - 65 миллионов.
Т.Ж.: У нас бюджет был 600 тысяч долларов, вместе с продвижением. То есть было все очень ограничено, никак не сравнимо с теми картинами, которые вы назвали.
Г.А.: Основное достоинство вашей картины в том, что вы сделали технологический прорыв в кино Казахстана. Можно говорить – мы «Матрицу» не сделаем еще 50 лет, технологически мы к этому не готовы. Но вы взяли и сделали это, сняли казахстанскую «Матрицу», попробовали поработать с виртуальной реальностью. У вас есть ощущение, что вы поднялись «сизифов в камень»?
Т.Ж.: Вы знаете, нет. Я просто снимал кино и хотел сделать кино. Сценарий мы написали с Гизатом Султановым, потом подтянулись другие ребята. У нас весь фильм вышел под маркой «Madе in Kazakhstan», потому что все специалисты наши, все граждане Республики Казахстан. Во за это гордость берет. Никаких зарубежных специалистов мы не приглашали.
Г.А.: Вы знаете, что меня еще радует в этом проекте - осознанное объединение сил. Что именно на этом фильме вас поддержали как киношные, так и телевизионные продюсеры.
Т.Ж.: Да, это, действительно, смелость наших продюсеров. Поэтому мне хотелось бы сказать большое спасибо Ермеку Аманшаеву, президенту кинокомпании «Казахфильм», потому что именно он первый пошел на встречу. Мы подписали договор с ним о том, что я найду инвестиции на стороне и среди инвесторов первым человеком оказался Арман Толегенович Шураев, директор телеканала КТК. Затем Арман Шураев обратился к Тимуру Сатыбалдину, тот тоже поддержал проект, также у нас продюсером является Арманжан Байтасов. Всем этим продюсерам - огромное спасибо!
Г.А.: Вы знаете, мне кажется, что это поколение тех, кто вырос на «Матрице», и они верили в то, что наступит время, когда Казахстан сделает этот прорыв. Мне кажется, что этот год, 2013, запомнится именно тем, что мы сделали этот технологический прорыв картиной «Джокер». Спасибо вам большое!