Примерно так охарактеризовал этот исторический персонаж Леонид Гайдай в своей знаменитой комедии. Н.Римский-Корсаков на пару с Н.Тюменевым подошли к этой теме по-другому, и в итоге получилась опера «Царская невеста».
В ней восхищает и удивляет все, начиная с увертюры. Практически перед каждой частью есть своя. Именно в этом произведении понимаешь всю глубину определения «инструмент». Буквально за неделю этот же самый оркестр на «Кыз Жибек» переносил взмахом своих смычков далеко в степь, к реке, к лебедям. А в «Царской невесте» задолго до открытия занавеса, до декораций и текста уже будто бы летишь в тройке по грунтовой дороге, которой неведом асфальт и линии электропередач. А все потому, что, оглянись, на дворе осень 1572 года. А потом перед следующим действием звенели колокола, ибо вечерня. Чуть позже нарастало напряжение, и трагическая развязка была близка. Единственная причина, по которой «Царская невеста» не считается аншлаговым спектаклем, - это ее продолжительность. Это одновременно и большое преимущество, потому что дает раскрыться и музыке, и артистам, и сюжету. И недостаток, так как становится настоящим испытанием для неустоявшихся в любви к опере.
Эта опера в первую очередь о любви. О ее поисках, о том, что она оправдывает все. И о том, что есть некоторые черты общества, которые как минимум уже пять столетий не меняются. А значит наивно пытаться с этим бороться, обличать и считать недостатком. Идет дождь, наступает зима, случаются паводки и землетрясения. Это неотъемлемая часть жизни, независимо от того нравится это кому то или нет.
В «Царской невесте» несколько раз используется прием, названия которого я не знаю, но суть в том, что поют одновременно несколько артистов на один мотив, но каждый свое. Это очень показательно, ведь именно так и бывает в жизни, что у каждого свои желания, свой ход мыслей, своя логика. И при этом никто друг друга не слышит, хоть и находятся в одном времени и пространстве.
Еще был редкий момент – акапельное пение меццо-сопрано Оксаны Давыденко. Получилось просто душервуще.
Вкратце о сюжете. Григорий Грязной (Талгат Кузембаев) любит Марфу (Дана Таласпекова). И даже сватался к ней. Но ее отец Василий Собакин (Кайрат Омирбеков) отказал, так как она уже просватана за Ивана Лыкова (Нуржан Бажекенов). С Грязновым живет Любаша (Оксана Давыденко), которая очень страдает от того, что ее любимый к ней охладел. Грязной купил приворотное зелье у лекаря Бомелия (Дархан Жолдыбаев), чтобы Марфа полюбила его. Любаша узнала, из-за кого Грязной для нее потерян, и, ценой так называемой «любви», приобрела отраву у Бомелия для соперницы.
А в это время ничего не подозревающая Марфа всеми мыслями со своим женихом Иваном Лыковым. О нем только она и может говорить со своей подругой Дуняшей (Инна Садыкова). За этими разговорами ее и увидел проезжающий мимо царь Иван Грозный. Так они с Дуняшей и попали на смотрины невест для царя.
Грязной напросился в дружки на свадьбу Лыкова и Марфы, пока во дворе у Собакиных ждали девиц со смотрин. Купеческая жена Сабурова (Илона Тен) успокоила их, рассказав, что царь больше интересовался Дуняшей. Грязной поднес чарки жениху и невесте, предварительно подмешав зелье в питье для Марфы. И тут появился гонец, возвестивший, что Марфа теперь законная супруга царя.
Василий Собакин не может понять, как же так? Вроде бы дочь – царица. Сам теперь не последний человек. Должно быть все прекрасно, ан нет. Марфа тяжело больна, а потому никакой радости.
Грязной же полагает, что жар и недомогания Марфы – это признаки ее любви к нему после действия зелья. Он спешит ей доложить, что Иван Лыков сознался под пытками в том, что отравил царскую невесту. И что царь велел казнить его за это, что Грязной и исполнил. Тут у Марфы мутится поступок и она, думая, что Грязной – это Лыков, беседует с ним о чудном сне, в котором она якобы царица, а он как-будто казнен. Грязной понимает, что она все еще любит Лыкова, а он сам ее, по всей видимости, и отравил. И это все озвучивает. Малюта Скуратов (Беимбет Кожабаев) пытается остановить Грязного. Но тот говорит, что будет сам просить государя о казни для себя. Но прежде надо разобраться с лекарем. Тут из толпы выходит Любаша и во всем сознается. О том, как любила, о том, что подменила зелье. Грязной ее убивает. Его уводят, но напоследок он становится на колени у бездыханного тела Любаши и просит прощения за то, что погубил сие прекрасное создание. Марфу. А Марфа на миг приходит в себя и говорит: «Ваня, ты приходи завтра».
Если вдруг интересно, то Марфа Васильевна прожила 2 недели после свадьбы с царем. Так как она была уже не первой скоропостижно скончавшейся женой, то Иван Грозный устроил расследование с пристрастием, в ходе которого было казнено около 20 человек. Вообще его личная жизнь, судя по сухим историческим справкам, как-то не удалась. Но это уже к слову.
Вот так при просто пересказе получается, будто Грязной крайне отрицательный персонаж. Но если бы такие пересказы отражали все грани оперы, то тогда бы и не надо было никому петь и играть спектакль. Как мне на данном этапе кажется, есть несколько типов опер:
- черно-белые, в которых сразу понятно, кто плохой, а кто хороший
- серые, в которых все персонажи примерно одинаковые
- и оперы вердиевского типа. Когда все не так просто. Когда достаточно встать на чье-то место и поменять угол зрения, как сразу все становится объяснимо.
«Царская невеста» - это именно вердиевский тип. До того, как начала пересказывать, даже не приходило в голову, что Грязной в чем-то неправ. Или что Любаша – подлая убийца отравительница. И даже после пересказа, но, что гораздо важнее, после спектакля, так совершенно не считаю.
В оперном искусстве есть некое волшебство, недоступное литературе и живописи. Для меня это – баритон, обладатели которого могут быть сколько угодно якобы отрицательными по задумке автора, но в моем мироощущении граф де Луна, Бекежан, Жиенкул, Жанбота, старик Жермон, Грязной наоборот являются основными персонажами со своей главной трагедией.
Так получилось, что прямо перед спектаклем узнала о смерти Ермека Бекмухамедовича Серкебаева – выдающегося оперного певца, баритона. За эту неделю сказано по этому поводу много. Остается только добавить – светлая память о нем остается в сердцах и записях. А это достойное наследие великого человека. Однажды кто-то сказал: «Ермек Серкебаев одел казахскую песню во фрак», на что он просто ответил «Я облачил ее в золоченую раму, которой она достойна».