Отцов-одиночек, конечно, не так много, как одиноких матерей. Но они есть, и в Петропавловске они даже объединились в Школу отцов. Райхан Рахим и Олег Кисляков побывали в неполных семьях, где есть папа, но нет мамы.
Александр, 42 года, бизнесмен. Дочери Валерии 6 лет. Отец-одиночка 3 года:
– Мы расстались с женой по взаимному согласию, но поддерживаем отношения ради дочери. Наверное, я один из редких мужчин из нашей Школы отцов, который поддерживает отношения с женой. Обычно мужчины-отцы совсем отказываются от общения с бывшими женами, они просто отрезают это, и все. Благодаря рождению дочери я начал заново жизнь в 37 лет. У меня появилась большая светлая чистая любовь, и я кардинально поменялся на 360 градусов. В первую очередь занялся саморазвитием, отошел от процесса накопления денег и начал мой духовный и социальный путь.
Однажды мне позвонили и попросили дать уроки фитнеса для девочки из многодетной семьи. Она хотела заниматься фитнесом, но ее и еще двоих детей воспитывал отец-одиночка, который не мог платить за занятия. Я сказал: пожалуйста, приходите. Так я и познакомился со Школой отцов, которую открыла представитель департамента по защите прав детей Ольга Владимировна Черепанова. Она, наверное, один из редких чиновников, который работает не ради галочки. Совместно мы организовали множество акций как для детей, так и для их отцов. Постепенно я взял на себя обязанности руководителя инициативной группы отцов-одиночек.
Первым делом после развода я обустроил быт: выделил дочери комнату, дал ей возможность почувствовать квартиру своей. Потом научился систематизировать одежду, навел порядок в квартире, научился готовить, хотя раньше не любил и не умел, но когда дочка хвалит мою стряпню, это очень важно для меня. Всю энергию направляю на воспитание ребенка, на работу и духовное развитие.
Я боюсь доверить моего ребенка чужой женщине. Думаю, женщине в этом плане легче: она выходит замуж, муж ее пропадает на работе, там минимум контакта, а мы практически доверяем женщине своего ребенка на весь день. И найдут ли они друг с другом общий язык – неизвестно. Хотя я понимаю, что это, возможно, только мои мысли и страхи. На самом деле может быть совсем по-другому, возможно, они подружатся, но я не хочу рисковать.
Школа отцов – это для меня долг, в первую очередь моему первому ребенку – сыну, перед которым я до сих пор чувствую огромную вину. Тяжесть на сердце, что этот ребенок недополучил отцовского внимания... Я тогда был молод, женился в 18 лет, потом ушел в армию, отслужил и сразу развелся. Мне казалось, что семья сдерживает мои амбиции. Но с сыном общался, помогал, как мог. Я выучился на инженера-строителя, ушел в бизнес, начал с того, что сам делал евроремонт в квартирах и дорос до компании, которая сейчас известна в городе. Я могу дать своей дочери все, что она захочет. Но сыну уже поздно. Ему сейчас 24 года, и он вырос без меня.
Виктор, 58 лет, массажист. Дочери Маше 18 лет. Отец-одиночка 12 лет:
– Моя бывшая жена думала, что все массажисты такие крутые, много зарабатывают... Но я оказался не очень оборотистым – клиентов немного, денег мало. И ей не понравилось – пошла искать себе побогаче и получше. Я ее разочаровал. Дочку оставила мне, посчитала, что на нее и ребенка у меня не хватает денег, а только на дочь хватит, вот и оставила.
Мне медицина всегда нравилась, я на массажиста выучился. Приносят ребенка с ДЦП, а через несколько процедур он уходит на своих ногах. 10–20 сеансов – и уже другой человек. Я слишком тяжелых не беру и много денег не прошу, кто сколько даст, я же не ради денег работаю, а чтобы почувствовать, что кому-то нужен. Сейчас не веду прием – болею, и врачи не могут найти причину. Может, организм износился, и нужна временная передышка.
Я не совсем слепой, у меня остались светоощущения, а так – сплошная пелена. Раньше, когда была возможность, я ездил в Москву – проходил лечение, а сейчас зрение не поддерживаю. Я и варить умею, и стирать, и сам хожу по городу – ориентируюсь спокойно, розетку могу починить, люстру повесить... Вот ремонт в своей комнате затеял, хочу здесь все освежить. Хоть и не смогу увидеть, но душа ведь чувствует обновление.
Мне не было трудно воспитывать дочку. Я только готовить не умел, но пришлось научиться. Она у меня неопрятная ходила, где-то подправишь – и уже другой вид, а я просто не видел.
Когда у нас были деньги, мы с Машей ездили в Астану. Хотелось ее порадовать: накопил немного и купил билеты на поезд, поехали мы специально на открытие цирка, гуляли потом по городу,
фотографировались. Очень хорошо было.
Когда она еще не умела читать, а я уже не видел, мы шли к знакомым, под диктовку я записывал все по Брайлю и ей читал стихи, рассказы. Я до сих пор вспоминаю, как мы с Машей выходили на полянку, садились и читали книжку. И совсем было не в тягость. У нас была любимая игра, называлась «На базаре». Она была продавцом, а я покупателем – так мы с ней учили математику.
Продолжение читайте здесь.